Кырджилов Петр - Детские Ладошки
Петр Кырджилов
ДЕТСКИЕ ЛАДОШКИ
перевод с болгарского Игорь Крыжановский
Казалось, что чемоданы в его руках набиты свинцом. Внук постоянно
путался под ногами, усиливая его раздражение и без того нескладным днем.
Духота и шум сводили с ума. В динамиках второй раз прозвучало его имя.
Профессор Марсель Вилар окончательно уверился, что никогда не полюбит
вокзалы и аэропорты.
Разглядев наконец над одним из выходов мигающую красную лампочку, он
вздохнул с облегчением: появилась надежда выбраться на волю из современного
лабиринта. Вот уже двадцать минут он искал выход номер шесть. В тоннеле,
ведущем к самолету, внук опять засмотрелся на что-то. Профессору ужасно
захотелось отвесить ему хорошую оплеуху, но позади них шагало молодое
семейство американцев, и он решил, что такой жест будет расценен как
непедагогичный и уж во всяком случае как не патриотичный.
И только когда самолет набрал высоту и пассажиры задремали в своих
креслах, Марсель Вилар успокоился.
Суматоха началась предыдущей ночью с телеграммы, доставленной
разносчиком. Вилару, который уже потерял надежду когда-нибудь получить ее,
короткий текст сказал гораздо больше, чем многие заумные книги:
"Немедленно приезжай. Камень заговорил. Баму".
Баму. Это имя, совершенно не известное подавляющему большинству
населения Земли,носил один из немногих его представителей, кому были
известны такие тайны, раскрыть которые оказалось не по силам современным
ученым, кичащимся тем, что они вооружены самой новейшей техникой. Баму...
Казалось, он существовал вечно и появился на Земле еще во времена
динозавров, чтобы дожить до эпохи покорения космоса.
С детства в память ему врезался образ этого коренастого, убеленного
сединами африканца с морщинистым лицом, вечно задумчивого, вечно
бормотавшего чтото себе под нос, но с таким взглядом, который был способен
заморозить кровь в жилах любого хищника.
Марсель вырос в Африке. Свою мать он не помнил: после ее смерти
трехлетнего Марселя забрал к себе отец, один из известнейших миссионеров в
Западной Африке. Первыми его воспоминаниями были соломенные хижины догонов
на плато Бандиагара и африканские ребятишки со вздувшимися животиками. И
еще глаза Баму. Пастор Вилар часто и подолгу отсутствовал, и тогда старый
жрец становился Марселю наставником и покровителем, заменяя отца. Он научил
его языку сиги со, раскрыл перед ним пленительную глубину народных
верований, познакомил с обычаями и обрядами догонов, посвятил во множество
тайн, научил понимать и ценить самобытное народное искусство.
В двадцать один год Марсель впервые увидел Париж - город очаровал его.
Он учился в Сорбонне, но через три дня после получения диплома этнографа
сел на пароход "Леонардо да Винчи" и отбыл в Африку, без которой не
представлял себе жизни. Это было летом 1931 года.
Отец его к тому времени умер. Пряча глаза, Баму рассказал Марселю
какую-то туманную историю и отвел к скромной могилке на краю села, на
которой жрец собственноручно водрузил неумело сколоченный из бамбука крест.
Спасаясь от отчаяния, Марсель замкнулся в себе, с головой ушел в работу,
служившую ему единственной отдушиной. В эти годы он близко сошелся с
жрецом. Настолько близко, что по решению совета старейшин был допущен к
посвящению в тайные знания. Религия догонов, ставшая смыслом всей его
жизни, оказалась многословной и многозвучной. Для чужеземцев и
иноплеменников она была табу. Только служители Авы из племени олубару,
прошедшие специальную подготовку и владевшие языком сиги
