Кучиньский Мачей - Вечные
Мачей Кучиньский
ВЕЧНЫЕ
Перевод Е. ВАЙСБРОТА
Гроту
Он нас очень забавлял. Щупленький и хрупкий, он едва до-
ходил нам до пояса. Зато неиссякаемый запас энергии! Он мог
часами следовать за кем-либо из нас, перебегать дорогу, заг-
лядывать в глаза и беспрерывно говорить о Земле.
Уже тогда, когда, тыча себя пальцем в грудь, он впервые
произнес "Человек", Букет назвал его "человечком". Букету
страшно хотелось погладить его, но "человечек" показался ему
слишком нежным и тонким. Мы недоумевали, каким чудом это
тщедушное тело смогло столько перенести! Никто не выказывал
нетерпения, когда человечек, подпрыгивая, бегал за ним нога
в ногу по всему кораблю и тараторил, тараторил о том единс-
твенном, что без остатка заполняло его головку.
Мы подобрали его ракетку где-то между Атрацом и Генахом,
и в первый момент никто не подозревал, что внутри нее есть
живое существо. Пока расстояние было велико, а это НЕЧТО,
обнаруженное нашим телетактором, напоминало капельку, пере-
мещавшуюся по звездному фону, мы считали его обычным облом-
ком мертвой материи, возможно частью какой-то конструкции.
Лишь позже увеличенные снимки показали, что перед нами обте-
каемое, веретенообразное, не лишенное примитивной целесооб-
разности, герметически закрытое тело. Корабль? Скорее-эки-
паж... Но эти его миниатюрные размеры!
Было решено принять его на борт. Маневры, изменение кур-
са, торможение. Приходилось сдерживать любопытство.
Однако наступил момент, когда скорлупка легла на захваты
в центральной лаборатории, а мы стояли вокруг, еще не зная,
что найдем внутри. Кто-то из самых нетерпеливых заметил, что
было бы неплохо разрезать кораблик магнитомом. К счастью,
остальные воспротивились этому. Мы чувствовали, что имеем
дело с чем-то совершенно незнакомым. Начали с просвечиваний
и послойных анализов, которые почти немедленно выявили нали-
чие неподвижного организма.
Мы извлекли его, точнее, вылущили, словно насекомое из
кокона, но наши знания о его происхождении не продвинулись
от этого ни на шаг. Он показался нам мертвым и холодным.
Возвращением к жизни он обязан Хексу, который обнаружил, что
это не физическая смерть, и сумел ликвидировать летаргичес-
кое состояние.
Еще долгое время мы заходили в зал, где неподвижное голо-
кожее существо постепенно сменяло свою серозеленую окраску
на кроваво-красный цвет жизни. Потом краснота уступила место
более бледному оттенку. В организме восстановились нормаль-
ные функции обмена и окисления. Тогда-то и началось пробуж-
дение сознания, и человечек впервые шевельнул губами. Внача-
ле звуки были неразборчивыми, однако автоматы их записали.
Наконец задолго до того, как он впервые открыл глаза, из его
рта полился поток слов. Подвергнутые несложному анализу, они
позволили нам понять почти все еще до того, как он сам осоз-
нал, что вообще существует.
Потом же, потом он ходил за нами, приставал ко всем и
принуждал слушать себя. Он даже не спрашивал, каким образом
мы спасли его, не удивлялся нашему внешнему виду, ему не бы-
ло дела до приборов, которых он не мог знать. Его ничто не
интересовало. Только Земля...
Напрасно Букет, стремясь оторвать человечка от вечной те-
мы, пытался его чему-нибудь научить. Все было бесполезно.
Человечек на секунду замолкал, хмурился, набирал воздух и
начинал свое неизменное: "А у нас на Земле..."
Он добился своего: мы его слушали.
Чего только не разводили на кораблях в то время! Теперь и
у нас был свой человечек. Он щебетал о какихто доходящих до
