Кэрролл Джонатан - Дитя В Небе
sf_horror Джонатан Кэрролл Дитя в небе Кинорежиссер, снимавший фильмы ужасов, неожиданно кончает жизнь самоубийством, пристрелив заодно и своего пса. Его друг пытается разобраться в причинах этой внезапной трагедии, тем более что перед смертью покойный отправил ему посылку с пятью странными видеокассетами: отснятые события все время непонятным образом изменяются. Выясняется, что один из фильмов ужасов был снят настолько реалистично, что выпустил в мир настоящее Зло, и теперь, чтобы «загнать» его обратно, надо переснять фильм.
1989 ru en П. Тиракозов OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2005-10-03 http://www.oldmaglib.com OCR by Vagrant 781CDCFC-6A32-4566-8C43-BF1706E85C56 1.0 v 1.0 — создание fb2 OCR Альдебаран
Дитя в небе Махаон Москва 2002 5-18-000381-4, 0-385-26535-2 Jonathan Carroll A Child Across the Sky Джонатан Кэрролл
Дитя в небе
Посвящается Биверли — моей жизни в небе
Они собираются научить нас хорошим манерам… Но у них ничего не получится, потому что мы — боги.[1]
Джузеппе Лампедуза, «Леопард».РАЗ
Люди, которых любишь, умирая, должны забирать свои вещи с собой.
Габриэль Гарсия Маркес “Любовь во времена холеры”1
Где-то за час до того как покончить с собой, мой лучший друг Филипп Стрейхорн неожиданно позвонил, чтобы поговорить о больших пальцах.
— Тебе никогда не приходило в голову, что люди никогда по-настоящему не моют большие пальцы?
— О чем это ты?
— Ну, понимаешь, ведь, по сути, наши большие пальцы — самые важные из всех, но, из-за того, что они как бы отстоят от остальных, да еще и торчат в стороны, мы их никогда как следует не моем. Разумеется, свою толику воды и мыла они тоже получают, но по сравнению с работой, которая приходится на их долю, толика эта незаслуженно мала. А ведь они, пожалуй, и пачкаются больше остальных.
— Слушай, Фил, неужели ты позвонил только для того, чтобы обсудить какие-то там пальцы?
— Понимаешь, просто это очень символично. Советую обдумать на досуге… Что почитываешь?
— Да пьесы. Все надеюсь подыскать то, что нужно.
— А я тут на днях столкнулся с Ли Онаксом. Так вот, он снова подтвердил, что если ты согласишься сделать для него фильм, он легко отвалит полмиллиона.
— Слушай, Фил, не собираюсь я больше ставить фильмы. Ты же отлично знаешь, что я по этому поводу думаю.
— Знаю, знаю, просто сдается, что твоему театру вовсе не помешают лишние пятьсот тысяч долларов.
— Ему бы и пять долларов не помешали, но если я сейчас все брошу, вернусь и снова займусь кино, эта трясина наверняка опять меня засосет, и мне опять захочется снимать фильмы.
— Помнишь, в «Энеиде» говорится о ста сорока тысячах разновидностей мук? Интересно, какие из них испытываешь ты? «Не желаю быть знаменитым голливудским режиссером, потому что стесняюсь». Мука номер 1387.
— Откуда ты звонишь, Фил?
— Из Лос-Анджелеса. Мы тут все еще монтируем фильм.
— И как же он будет называться?
— «Убийства в полночь».
Я улыбнулся.
— Потрясающе. Интересно, и какие же ужасы там творятся на этот раз?
Но в трубке слышалось лишь потрескивание, доносящееся через три тысячи миль.
— Фил, ты меня слышишь?
— Да-да. Но настоящие ужасы творятся вовсе не в фильме.
— Знаешь, дружище, кино есть кино. Ничего удивительного, если там порой случается что-то нехорошее.
— Да-да, конечно… Ну, а ты-то как, Уэбер?
— Помаленьку. Правда, одному из моих ведущих актеров стало хуже, но, в общем, учитывая состояние большинства из них, удивляться не приходится. — Я бросил взгляд на небольшую афишку, висящую над письменным столом. "Нью-Йоркская РАКО
